Арнаб: Почему это была важной вещью?
Рани: Конечно, это была важная вещь. Кто хотел бы, чтобы его бросали, как меня? Я и не предполагала, что стану актрисой.
Арнаб: Но ваша мать так думала?
Рани: Да моя мать так думала.
Арнаб: Вы были неуверенны?
Рани: Я не сказала бы, что я была неуверенной, но есть многое, о чем Вы действительно думаете, что не сможете этого сделать…
Арнаб: Вы говорили ей это?
Рани: Конечно, я сказала ей, но она знала меня, и она полагала, что я могу быть тем. Поскольку вероятно она видела меня, как ребенка, и она думала, что я могу. Но вернусь к той стадии — в той стадии я поняла, что когда я делала те фильмы, я работала каждый день, но так или иначе я не наслаждалась героинями, которые я играла. Это было не кино. Это была роль, которой я не наслаждалась.
Арнаб: Почему они не имели веса?
Рани: Не так, как будто они не имели веса или чего-то еще, но я не наслаждалась ими. Наверное, это были не центральные роли и вообще не главные в фильме.
Арнаб: Это не причина. Вы снимались в фильмах, где не имели центральный ролей, и были замечены.
Рани: Я говорю не о том, замечает ли аудитория меня. Я говорю о себе непосредственно.
Арнаб: Так что это было остановившимся временем?
Рани: я назвала бы это текущим, но это было что-то, чем я не наслаждалась.
Арнаб: Какой фильм заставил Вас испытать желание возвращаться к своей работе?
Рани: Saathiya и «Будешь со мной дружить?»
Арнаб: Насколько я помню, Saathiya пришел, когда Вашу карьеру нельзя было назвать фантастической?
Рани: Наверное. Нельзя было назвать фантастической, как Вы выразились. Но у меня был такой фильм, как «Будешь со мной дружить?», который преуспел, и это был один фильм, а Saathiya был второй фильм, где я действительно наслаждалась своими ролями, и я действительно любила работать. Так что я действительно любила те фильмы, и вероятно из-за этих 2 фильмов я поняла, что должна сниматься только в хороших фильмах, где я чувствую себя значимой.
Арнаб: Вы стали более уверенной?
Рани: Я бы так не сказала. Уверенность пришла ко мне после первого фильма.
Арнаб: Вы были замечены?
Рани: Вероятно да, как более серьезная актриса.
Арнаб: После этого были крысиные гонки?
Рани: О какой гонке Вы говорите?
Арнаб: Вернитесь, Рани!
Рани: Вернуться куда?
Арнаб: Рани, будьте откровенны со мной... Я не киножурналист...
Рани: Почему Вы думаете, что я не откровенна с Вами?
Арнаб: ... потому что Вы начали говорить это...
Рани: я только пошатнула Вашу опору…
Арнаб: Суть в том, что один сидит напротив другого, и другой считает себя первым номером. Вы смотрите на себя, как на первый номер?
Рани: Нет, я так не делаю. Я только вижу меня, как ту, кто уважается в промышленности за работу, которую я сделала, и для меня очень важно, что я не подвожу своих поклонников, потому что они поддержали меня даже в так названной Вами стадии, где я не была замечена. Мои поклонники поддержали меня даже в той стадии. Мои поклонники любили меня в фильмах подобных Bicchu, и Hello Brother, мои песни были хитами высшего качества во всем том кино, и мои поклонники действительно поддерживали меня даже в стадии, где мои критики набрасывались на меня, мою одежду, мою косметику, мой вес и вообще на .... всё...
Арнаб: Это было трудно?
Рани: Поклонники — очень невинные люди. Когда они любят Вас, они любят Вас с вашего первого фильма, и они будут любить Вас всегда. Так что это наша обязанность и ответственность как звезды, чтобы не разочаровать их
Арнаб: Политические деятели являются дипломатами, звезды тоже дипломаты?
Рани: Почему Вы спрашиваете, являются ли звезды дипломатами? Только, потому что Вы садитесь на стул, чтобы взять у нас интервью, не подразумевает, что Вы говорите …
Арнаб: я могу задать Вам простой вопрос? Есть ли соревнование в вашей промышленности?
Рани: Соревнование присутствует в каждой области. Соревнование находится и в вашей области также. Так, когда Вы говорите, что звезды являются дипломатами, Вы должны знать, почему они являются дипломатами.
Арнаб: Почему?
Рани: Да я говорю кое-что дипломатическое, вероятно я чувствую, что это не важно для меня сказать человеку СМИ правду, потому что она может кому-то навредить. Если Вы спрашиваете меня, является он или она моим другом, почему я должен ответить на это Вам? Я сказал бы или показал бы, что это другой человек