Кеану Ривз. Интервью журналу "Playboy", февраль 2006
PLAYBOY направил журналиста Майкла Флеминга, чтобы встретиться с Ривзом. Вот его рассказ: «Волосы Ривза, когда он приехал в отель Le Meridien в Лос-Анджелесе, были довольно длинными, а его мальчишеское лицо обрамляла внушительная черная бородка. Мне почти показалось, что вся эта растительность была предназначена для того, чтобы ему было за чем прятаться. На нем был черный блейзер и серый шарф, и за все время, что мы проговорили, он так и не снял ни того, ни другого.
Ривз демонстрирует свой интеллект как при выборе ролей, так и в сдержанной манере игры, но до чего же он осторожен! Он охраняет свою личную жизнь сильнее, чем кто-либо из звезд, у которых мне приходилось брать интервью. Я все ждал и ждал, когда он откроется, но каждый раз, когда речь заходила о чем-то личном, он затихал, и чувствовалось, что он ощущает себя неуютно. Однако, не отличаясь словоохотливостью, он, по крайней мере, был вежлив и любезен – даже, как я заметил, отгонял от меня дым своих многочисленных сигарет».
PLAYBOY: В вашем новом фильме «Помутнение» вы возвращаетесь к жанру «Матрицы», научной фантастике, на этот раз с добавлением галлюциногенной анимации. Вы сами - любитель фантастики, одержимый новыми технологиями компьютерный маньяк?
РИВЗ: Я? У меня даже нет компьютера.
PLAYBOY: У Нео из «Матрицы» нет компьютера?!
РИВЗ: Вот именно. [Режиссеры «Матрицы] Ларри и Энди Вачовски всегда смеялись над этим.
PLAYBOY: Как вам удалось избежать этого в 2006-то году?
РИВЗ: Меня больше интересуют люди, а не техника. Я не технарь.
PLAYBOY: Ну хоть карманный Black-Berry? Разве может голливудская звезда обходится без него?
РИВЗ: Да. Во всех этих технологиях меня интересуют идеи - их значение с точки зрения социологии. Мне нравится читать об изобретениях и знать, как и почему люди их используют – Интернет и тому подобное – но гораздо больше меня интересует человеческий фактор. Насколько я вижу, устройства, призванные сберечь ваше время и помочь общаться, на самом деле занимают время и дают повод этого общения избежать. Людям нравится электронная почта, потому что на нее необязательно отвечать. Ты хочешь поговорить с людьми, но времени на это остается только меньше. Я предпочитаю письма. Мне нравится их писать.
PLAYBOY: От руки?
РИВЗ: На пишущей машинке.
PLAYBOY: Но вы используете функцию исправления ошибок?
РИВЗ: Не-а. Я зачеркиваю их Х-ами. В этом часть очарования.
PLAYBOY: Если принять за основу «Звездные войны», какое место в пантеоне фантастических фильмов занимает трилогия «Матрица»? В финансовом смысле, она на втором.
РИВЗ: Я бы сказал, что мы - номер первый. У каждого свои предпочтения, но «Матрица» безусловно, мой фаворит. Мне по-прежнему хочется ее отстаивать. Я был так зол, когда в последний раз «Матрицу» не номинировали ни на один из Оскаров.
PLAYBOY: Оскар за…
РИВЗ: Ну, по крайней мере, за спецэффекты. Ну вы что, издеваетесь надо мной, черт возьми? Вы что с ума слетели?
PLAYBOY: Первая «Матрица» вышла как раз перед появлением «Звездных войн-1». В сравнении с ними, ее называли свежей и острой. Она стала культовым фильмом и породила новые направления в моде, а вся трилогия в целом принесла более 1,5 миллиардов долларов. Когда вы впервые прочитали сценарий, вы могли себе представить, что фильм превратится в такую сенсацию?
РИВЗ: Не мог, хотя я и видел, что это отличный сценарий, отличная история. Заключенные в ней идеи могли изменить все лицо научной фантастики. Я никогда не слышал до этого ни о чем подобном. Я не видел на экране ни одной из ее идей – вроде человека, живущего в [искусственном] сне. Они собирались показывать боевые сцены в замедленном действии, и плюс было еще кун-фу. Мне это все понравилось. Я знал, что потребуется тяжкий труд – представлял сколько усилий придется вложить – но это привлекало меня еще больше.
PLAYBOY: Когда вы оглядываетесь назад, что вы вспоминаете – приложенные усилия или успех картины?
РИВЗ: Работать над этими фильмами было очень увлекательно. Я ощущаю глубокую благодарность за то, как изменилась благодаря им моя жизнь – через что я прошел, с какими людьми повстречался. Нео соприкасается с людьми, с машинами и с самой энергией. И о чем он просит? О мире. Я считаю, что это лучший смысл, к какому только можно стремиться. Вот эта составляющая и помогла мне справиться со всеми трудностями.
PLAYBOY: Говорят, что вы и многие ваши партнеры получили травмы во время съемок этих фильмов. Насколько сильно вы пострадали?
РИВЗ: Мои колени уже не те. Они просто – не те. Надо будет как-нибудь показаться врачу.
PLAYBOY: Из-за сцен с кун-фу?
РИВЗ: Да, хотя это было всего лишь «киношное» кун-фу, не настоящее. Мы и ударили-то друг друга всего несколько раз, так что все было не так плохо. Но люди конечности ломали. Кэрри-Энн Мосс повредила ногу, а Хьюго Уивингу пришлось делать пункцию и откачивать из бедра жидкость. Ну а я обходился ваннами со льдом и массажем, и пытался не плакать по ночам. И что - согласился ли бы я на это снова? Абсолютно.
Вот только - я по-прежнему ощущаю усталость после этих фильмов. Я все еще отхожу. Пять или шесть месяцев тому назад я, помнится, сказал другу, что наконец-то чувствую, что первая «Матрица» меня уже отпустила.
PLAYBOY: Пять месяцев назад? Этот фильм вышел в 1999 году.
РИВЗ: Да, но вот такой уж я чувствительный. Первые съемки продолжались восемь месяцев, вторые – двадцать два. Каскадер, который меня заменял, сказал, что я сделал больше трюков на лонже, чем 90% каскадеров, работающих в кино.
PLAYBOY: После подобной работы вы сохранили связь с режиссерами и съемочной группой?
РИВЗ: Да. Я встречался с Лоуренсом Фишберном только вчера. Я приобрел несколько художественных полотен дляIего нового дома. С Кэрри-Энн Мосс я не виделся довольно давно, а с Хьюго Уивингом виделся на кинофестивале несколько месяцев тому назад. Все эти люди, о которых мы сейчас говорим, - мои друзья. Если бы я собрался жениться, я бы их пригласил.
PLAYBOY: Когда съемки наконец заканчиваются, как вы отвлекаетесь от такого интенсивного процесса, как во время работы над «Матрицой»? Исчезаете на три недели?
РИВЗ: Три недели? Это все, что вы мне даете? Обычно, когда я заканчиваю работу, я испытываю большую усталость, но в то же время нервозность, неспособность сидеть на одном месте. Я стараюсь восстановить контакты с друзьями. Езжу на мотоцикле.
PLAYBOY: Где?
РИВЗ: Ну в основном, я просто езжу по городу, в поисках заката или вида на океан. Езжу по каньонам или в Малибу.
PLAYBOY: У вас было несколько серьезных аварий. Полученные ранения как-то повлияли на вашу любовь к мотопрогулкам?
РИВЗ: Я по-прежнему езжу практически каждый день.
PLAYBOY: Какой ваш любимый мотоцикл?
РИВЗ: Norton Commando 850 1974-го года выпуска. Это английский дорожный мотоцикл с двухцилиндровым двигателем. Удобный. Можно доехать до Сан-Франциско за один присест.
PLAYBOY: Одна из наиболее освещенных в прессе аварий довольно сильно повредила ваше лицо. Теперь вы носите шлем?
РИВЗ: Это записано в законе, так что теперь я ношу его. За исключением тех случаев, когда нахожусь в местности, где ношение шлема не является обязательным.
PLAYBOY: Когда вы играете главную роль в фильме, от вас зависит многое. Включают ли в ваш контракт ограничения на поездки на мотоцикле во время съемок?
РИВЗ: Иногда меня просят сказать заранее, буду я ездить или нет.
PLAYBOY: Вы говорили, что вы любите отправляться в то, что вы называете «дьявольской гонкой». Что это такое?
РИВЗ: На Малхолланд Драйв в Голливудских холмах есть несколько мест, где, если на небе яркая луна, вы можете катить под уклон с выключенным двигателем до самого океана. Отключаете фары и едете. Полная тишина. Вы ориентируетесь по лунному свету. И это так хорошо. Нет, я не вою на луну, но кругом так тихо, что можно слышать и чувствовать ветер. В поездке на мотоцикле вообще есть что-то особенное. Вы вдали от всего – наслаждаетесь природой и движением. Когда едешь, нельзя погружаться в свои мысли. Нужно быть здесь и сейчас.
PLAYBOY: Острые переживания и опасность тоже составляют часть привлекательности?
РИВЗ: Ну, я не стремлюсь попасть в какую-нибудь неприятность.
PLAYBOY: Что вызвало ваши аварии?
РИВЗ: У меня их было несколько. Несколько раз я падал. Однажды машина стала поворачивать на разворот со стоянки прямо передо мной и выехала на мою полосу. Водитель не мог видеть, что я еду, а я уже не мог вывернуть. Этот случай в ответе за мои искусственные зубы – за то, что пришлось их заменить.
PLAYBOY: Как сильно вы пострадали?
РИВЗ: Я содрал кожу на правой голени, сломал лодыжку и несколько зубов. Не так уж плохо.
PLAYBOY: Вам легко так говорить… И еще у вас шрам на животе. Откуда?
РИВЗ: Это когда я врезался в гору. Я немного быстрее, чем нужно вошел в поворот, и мне просто не хватило пространства.
PLAYBOY: Эти аварии не заставляли вас задумываться о том, чтоб бросить?
РИВЗ: Нет. После аварии я просто обещаю себе, что буду ездить немножко медленнее.
PLAYBOY: Как скоро после подобного вы снова садитесь на мотоцикл?
РИВЗ: Как только выздоровею.
PLAYBOY: Помимо езды на мотоцикле, вы занимаетесь спортом?
РИВЗ: Как когда. В разные дни по-разному.
PLAYBOY: Но вы стараетесь оставаться в форме? Какого режима вы придерживаетесь?
РИВЗ: Правильно питаться и больше отдыхать.
PLAYBOY: Как насчет веяний моды? Что говорят о вас ваши длинные волосы и борода? Вы бы описали себя как в большей степени «разгильдяя» или модника?
РИВЗ: Я бы не стал себя описывать ни так, ни так. Я бываю в обоих этих мирах. Время от времени мне нравится быть хорошо одетым.
PLAYBOY: Вы остаетесь в образе после того, как рабочий день окончен?
РИВЗ: Я, как правило, не выхожу из него пока не почувствую, что я знаю человека, которого я играю. Если я должен изображать акцент, то могу, например, ответить с этим акцентом по телефону. Когда я работал над фильмом Сэма Рейми «Дар», я ходил по барам, бездельничал, ездил на пикапе и носил толстую одежду. Мне нравится такое погружение в героя.
PLAYBOY: Как сложно было сыграть человека, избивающего свою жену в «Даре»? Это довольно брутальный персонаж. Помимо акцента и одежды, его образ вы тоже «брали с собой на дом»?
РИВЗ: Я гораздо чаще, чем раньше, говорил: «Нет». И я не был так вежлив, как обычно.
PLAYBOY: Хилари Свонк играла вашу жену, на которую была обращена эта брутальность. И каково было вызывать в себе такую ярость и запугивать женщину?
РИВЗ: Часть меня боялась моей собственной ярости. Однажды Хилари и я импровизировали в трейлере. Я снова и снова говорил: «Ты лжешь. Ты лжешь. Ты лжешь». Мы репетировали ссору, и Сэм сказал: «Каждый раз как ты говоришь: «Ты лжешь», вместо слов просто бей ее». То есть Хилари: «Нет, Донни, я не…» [имитирует звук пощечины] «Донни, я не…» [пощечина]. А Сэм: «Давай, схвати ее за голову». И это продолжалось, пока я не притиснул ее к стене и не начал стаскивать трусы. Я остановился, но это было очень страшно. Вроде как: «О черт! Окей. Я понял. Я понял». Очень жутко.
PLAYBOY: Должно быть это помогло Свонк, когда она готовилась к своей роли в фильме «Малышка за миллион долларов».
РИВЗ: [Смеется] Да уж. И кстати, я еще узнал, что… ну, что некоторые леди не возражают против подобного… Нет, это звучит ужасно.
PLAYBOY: В одном из ваших новых проектов вы играете Голливудского мафиози Джонни Стомпанато. Кэтрин Зэта-Джонс играет его подружку Лану Тернер. Стомпанато был мелкой сошкой среди лос-анджелесских гангстеров, но его темперамент - притча во языцех. Дочь Тернер, Черил, заколола его насмерть, чтобы защитить свою мать. Он походит на героя, которого вы играли в «Даре»?
РИВЗ: Мне показалось интересным то, что да, Стомпанато обладал этим чудовищным темпераментом, но он старался контролировать, обуздывать его. Он не хотел быть бандитом. Он не хотел быть просто головорезом Микки Коэна. Мне понравилась внутренняя борьба человека склонного к насилию, но пытающегося изменить свою природу.
PLAYBOY: К тому времени, как «Дар» вышел на экраны, вы уже стали одним из самых высокооплачиваемых актеров в Голливуде. Говорят, что за три «Матрицы» вы получили более 150 миллионов долларов – один из самых высоких актерских гонораров в истории. До этого вы имели репутацию человека, ведущего скромный образ жизни. Когда с неба сваливается такая сумма, это серьезно меняет стиль жизни?
РИВЗ: Да. Это определенно изменило то, как я могу жить. Абсолютно.
PLAYBOY: Разве? Как?
РИВЗ: Я могу купить своей маме дом, это прекрасно. Потом, я могу сделать ремонт. И да, я могу расширить круг своей благотворительной деятельности. Очень многие вещи в моей жизни – расширились. То, какой я сам по себе – на это деньги на самом деле не повлияли, но на мою жизнь – да. Но я по-прежнему довольно экономен. Я не слетел с катушек. Я не во многом поменял свой стиль жизни. Нет, у меня нет личного самолета.
PLAYBOY: Долгое время вас устраивало проживание в отелях, теперь вы купили дом? Когда становишься старше – важно пустить корни?
РИВЗ: Я бы так это и сформулировал. Наверное, мне хотелось чего-то большего. Да, и это после того, как в 1990-х я четыре года жил в Шато Мармон.
PLAYBOY: Что было самое приятное в том, чтобы жить в отеле четыре года?
РИВЗ: Обслуживание. Да и вообще, это вполне приятно, но когда-то это должно было закончиться. Пора было выписываться из отеля. Теперь мне приятно, что у меня есть дом.
PLAYBOY: Вы сами застилаете свою кровать?
РИВЗ: Да. И это здорово – самому застилать свою постель и самому мыть посуду.
PLAYBOY: Как еще переменилась ваша жизнь после «Матрицы»? Можете ли вы по-прежнему выходить на улицу и оставаться неузнанным, или эти времена миновали?
РИВЗ: Мне по-прежнему важно делать это. Роберт де Ниро однажды говорил о потере частной жизни и о том, как ему недостает возможности быть вуайером, наблюдать за другими людьми. Любому актеру важно сохранять эту возможность. Я по-прежнему могу ходить по городу, заниматься делами, и серьезно меня при этом не беспокоят.
PLAYBOY: Каково это, когда незнакомцы подходят и ведут себя так, как будто они с вами знакомы?
РИВЗ: Ну, обычно это не так плохо, если люди хотят поздороваться. Я могу передвигаться достаточно свободно. В неистовство никто не впадает.
PLAYBOY: То есть вы по-прежнему можете пойти в магазин – куда бы вы не захотели?
РИВЗ: Да, абсолютно. Только вчера я ходил в кино. Все было нормально. Да, пару раз меня узнали, но это не так страшно. Конечно, вы никогда до конца к этому не привыкаете, но на моей памяти, обычно все ограничивается «Привет!» и «Не могли бы вы подписать мне это?», и это нормально.
PLAYBOY: После трех «Матриц» вы выпустили «Константина» и «Дурную привычку», артхаузный проект о подростке, сосущем палец. И скоро выходит «Озерный дом» с Сандрой Баллок и «Помутнение» - четыре совершенно разных фильма. После вторых «Билла и Теда» вы сыграли бисексуального мальчика-по-вызову в «Моем личном Айдахо». Вы специально стараетесь чередовать их таким образом? Каждый новый фильм, как реакция на тот, что был до него?
РИВЗ: Не столько реакция на предыдущий фильм, сколько я стараюсь найти то, что бы меня заинтересовало. В то же время я не хочу стать «тем парнем» и чтобы меня связывали с каким-то одним жанром. Мне бы хотелось иметь возможность сыграть любую роль в любом жанре.
PLAYBOY: Было ли вам трудно избавиться от восприятия вас как пустоголового подростка из «Билла и Теда»? Это создает сложности при получении следующей роли?
РИВЗ: От такого восприятия было сложно избавиться не столько мне, сколько другим людям. [смеется] Наверное, я хорошо справился с ролью, потому что некоторые считали, что я на самом деле такой.
PLAYBOY: И вас много приглашали на роли, которые требовали соло на «воображаемой гитаре»?
РИВЗ: Нет, этого никогда не было. В кинобизнесе меня как-то никогда не связывали так сильно с этой ролью, хотя со стороны критики и в реальной жизни такие истории были.
PLAYBOY: Кажется, сейчас критики, наконец, готовы оценить ваш труд более позитивно, чем когда-либо прежде? Это вы стали лучше, или они, наконец, прониклись?
РИВЗ: [стонет] Я стал лучше, или они прониклись? Мне кажется, что я сейчас лучше владею своим ремеслом. И я планирую и дальше над ним работать. Что касается критиков, которые прониклись, я правда не знаю. Решайте сами.
PLAYBOY: После «Моего личного Айдахо» вы получили немало хороших отзывов. Ваши взаимоотношения с Ривером Фениксом на экране были столь же близкими и откровенными, как у героев «Горбатой горы». Какова была реакция на этот фильм?
РИВЗ: «Мой личный Айдахо» был принят хорошо, но реакция на него во многом связана с самой структурой этого фильма. В середине там есть шекспировские сцены. Там есть уличные подростки, гомосексуальность, отцы и дети. В фильме нет прямого, связного драматического рассказа.
PLAYBOY: Если бы он вышел сегодня, был бы он воспринят также восторженно, как «Горбатая гора»? Существует ли сегодня больше открытости при изображении гомосексуальных и бисексуальных взаимоотношений, чем когда «Мой личный Айдахо» вышел на экраны в 1991 году?
РИВЗ: Думаю, это так. «Горбатую гору» возводят на пьедестал как историю о любви. Стал ли мир более открытым, если это история о любви между двумя мужчинами? Ну, у нас ведь сейчас существуют и свадьбы геев. Так что я думаю, да. «Айдахо», кстати, по-прежнему держит марку. Я пересматривал его недавно. Этот фильм не стареет.
PLAYBOY: А вы? Появились ли в вашей игре новые нюансы теперь, когда вам 40, которых не было, когда вам было 20 или даже 30?
РИВЗ: Я не знаю. Я не смотрю на себя с этой точки зрения. Просто жду с нетерпением того, что будет впереди.
PLAYBOY: Вас волнует то, что вы становитесь старше в бизнесе, который обожествляет молодость?
РИВЗ: Нет, это меня не волнует. Я смотрю на это по-другому. Я, например, смотрю на «Макбета» и думаю: «Обрел ли я уже нужную стать? Или я все еще выгляжу слишком молодо?» Это роль, которую я хотел бы сыграть. Я хочу сыграть ее и чувствовать, что я знаю, о чем я говорю. Надеюсь только, мне не придется постареть слишком сильно, чтобы получить ее. [смеется]
PLAYBOY: Вы говорили, что неудачно сыграли в «Дракуле» Фрэнсиса Форда Копполы. Что было не так в вашем исполнении?
РИВЗ: Когда я начал сниматься в этой картине, я только что закончил очень много работ – три фильма за год. Я был физически ослаблен, хрупок и не очень уверен в себе. Фактически, я пересмотрел этот фильм снова около года назад, и он был вполне хорош. И учитывая, какой вычурной была игра других актеров, моя вполне соответствовала.
PLAYBOY: «Скорость» сделала вас ведущим актером, способным приносить картине деньги. Вы знали заранее, что так случится?
РИВЗ: Нет. Я видел просто сценарий боевика и шанс придать его герою больше человечности. В то время этот тип ролей как раз менялся после того, как Брюс Уиллис сделал «Крепкий орешек». Мое исполнение было в духе общей тенденции к большей проработке характера героя боевика.
Отредактировано Isabella Salinas (16th Feb 2009 19:58)
