Вудхаузу, которому осенью должно было исполнится 60, предложили выступить по немецкому радио для американцев. Мало сказать, что мне надоело отвечать на две стороны: или "Как он мог!", или "А что такого?" Второй вариант ясный - да, лучше держаться подальше от сколь угодно вежливых людей, осуществляющих тиранию. А насчет "мог" - никто из нас не был на его месте. Точнее, многие были и долго жили в похожей ситуации, но все-таки - "у себя". Сказать "у своих" - невозможно.
По многим причинам, из которых назовем лучшую - наивность и опасную - желание угодить, искажение вежливости, Вудхауз легко согласился. Ему казалось, что он обрадует людей, особенно тех, у кого в плену родные - вот, и там как-то живут, выдержать можно. После пятой беседы он узнал, что Англия приняла это иначе.
Тем временем в Англии поднялся неописуемый шум.Были и запросы в парламент, и официальное осуждение. Прямую травлю поручили журналисту Коннору, выступавшему под именем "Кассандра".Коннор называл старого писателя "марионеткой Геббельса".Узнав обо всем этом, Вудхауз растерянно пытался заверить, что он не подкуплен и не запуган. Позже, всю жизнь, он бранил себя. После его смерти обнаружилась рукопись в шестьдесят страниц, озаглавленная "Апология". Он не жалуется, даже особенно не кается, а пытается объяснить: "Говорю честно, мне в голову не пришло, что нельзя рассказать американским друзьям несколько смешных фактов о жизни в ИЛАГ'е..."
Вудхауз очень страдал и хотел объясниться. Он попытался уехать через Палестину и через Лиссабон, но ничего не вышло. Хотя его долго обвиняли, что он жил в лучшем отеле, кутил и т.п., на самом деле он очень обособился. К счастью, до него наконец доехала жена с пекинесом за пазухой.
Освободившись, Вудхауз с Этель ещё два года прожили в Германии, где он написал «Радость поутру» (Joy in the Morning) и «Полную луну» (Full Moon) и начал «Деньги в банке» (Money in the Bank). В 1943 году супружеской паре было разрешено вернуться в Париж. В апреле 1947 года они вылетели в США: некоторое время жили в отелях, затем сняли квартиру на Парк-Авеню и наконец в 1952 году приобрели дом в Ремзенбурге, на Баскет-Нек Лейн (неподалеку от дома Гая Болтона), где и прожили все последующие годы в обществе многочисленных животных. Людей Вудхауз чуждался и общался лишь с немногими близкими друзьями.