Фаворитом королевы тогда уже был молодой Магнус Габриэль Делагарди. Она осыпала его разного рода отличиями и наградами и желала во что бы то ни стало провести его в риксрат, но Оксеншерна решительно воспротивился этому. Де-ла-Гарди получил дипломатическую миссию ко двору Людовика XIV. Вестфальский мир подтвердил блестящее положение Швеции в Северной Европе. Кристина щедро наградила участников войны казёнными землями и доходами с них; она удвоила число дворянских, графских и других титулов.

При дворе развилась чрезмерная роскошь. Её страсть к славе достигает своего апогея; она становится покровительницей наук и искусств, льстецы приветствуют её как новую Минерву, как Pallas Nordica, как десятую музу. Растёт, между тем, число фаворитов Кристины. К числу последних принадлежало несколько иностранцев, между прочих французский врач Бурдело и испанский дипломат Пиментелли. Влияние обоих было гибельным для Швеции. Бурдело устраивал дорого стоившие придворные празднества и балы, выписывал из Парижа наряды. Ненависть к нему всех классов общества достигла вскоре такой степени, что Кристина должна была удалить его от себя. Пиментелли пользовался ещё большим расположением королевы; отношения его к Кристине были настолько интимны, что повредили доброму имени королевы. Под влиянием Пиментелли и его духовника Кристина стала склоняться к переходу в католичество.

Трон королевы Кристины

Из шведов милостью королевы пользовались Клас Тотт и Эбба Спарре — единственная женщина, снискавшая дружбу (по слухам, также и любовь) королевы.[1] Блестящий двор Кристины вконец разорил Швецию; на заседании риксдага 1650 — когда Кристина была коронована — представители от духовенства, бюргерства и крестьянства представили протестацию, в которой впервые указано было на необходимость возвратить короне подаренные дворянам земли. Протестация ни к чему не привела; дворяне отстояли свои привилегии. Кристина хотя в душе и одобряла содержание протестации, но ничего не захотела предпринять для экономического подъёма страны; расточительность её не знала границ.

В Риме Кристина поселилась в палаццо Фарнезе, изучала литературу и искусства, собрала богатую коллекцию редких вещей и ценную библиотеку; двор её стал блестящим центром всего учёного Рима. Вскоре Кристина своей эксцентричностью стала вызывать неудовольствие папы. Вместо испанцев и итальянцев Кристина стала приближать к себе французов. В 1656 Кристина посетила Париж, откуда снова вернулась в Рим, но скоро во второй раз поехала во Францию и жила некоторое время в Фонтенбло.

Приём в честь Кристины в палаццо Барберини

Здесь она запятнала себя убийством своего обер-шталмейстера, маркиза Мональдески, заподозренного ею в измене (10 ноября 1657). Весной 1658 Кристина снова поселилась в Риме. Так как из Швеции ей не присылали аккуратно обещанной суммы денег, она пустилась на ряд экстравагантных предприятий: так, она просила императора дать ей значительную военную помощь для занятия Померании, которую она после своей смерти обещала уступить ему. После смерти Карла X Кристина решилась возвратиться в Швецию и прибыла в Стокгольм, где её приняли очень холодно. Её протест против права Карла XI занимать престол и требование ею короны были отвергнуты сословиями. Когда она в 1663 вновь появилась в Швеции, от неё потребовали удаления её католического священника. Она отказалась выполнить это требование и навсегда покинула Швецию. Кристина умерла в Риме 9 апреля 1689. Единственная женщина, похороненная в соборе Святого Петра.

Последним политическим делом, в котором она участвовала, было предложение своей кандидатуры на польский престол после Яна Казимира. В последние годы её жизни большим влиянием на Кристину пользовался кардинал Аццолино, которого она и назначила своим «универсальным» наследником. Кристина оставила обширную переписку и немало сочинений.

Мать не любила Христину и совсем не занималась ею. Отец же, постоянно находившийся в походах, только изредка видел дочь, рождение которой все же немного огорчило его, так мечтавшего о сыне, о достойном своем преемнике. Но, за неимением другого своего наследника, Густав-Адольф решил воспитать девочку, как мальчика, что вполне и удалось ее воспитателям. В два года принцесса впервые совершила с отцом поездку по стране. В каждом городе ее приветствовали пушечными залпами.

Для любого ребенка ее возраста подобные салюты обернулись бы нервным потрясением. Но Христина, на радость отцу, только звонко хлопала в ладошки. «Дочь солдата должна привыкать к стрельбе»,— считал король Густав Адольф. Да и в остальном, с самого раннего детства в ней обнаруживалась страсть ко всему, что требовало силы, ловкости и смелости: она терпеть не могла играть в куклы, а позднее ненавидела рукоделие и женские работы. Зато с удовольствием обучалась охоте, фехтованию, верховой езде и другим физическим упражнениям. Впрочем, это не пошло ей на пользу, поскольку падения с лошади и травмы привели к тому, что девочка хромала, и одно плечо у нее было выше другого. Но отец гордился Христиной, и при каждом удобном случае повторял, что его дочь — женщина лишь телом, сердцем же, и умом она — мужчина. Сама она тоже хорошо усвоила эти заветы родителя. По ее собственным дальнейшим словам, она “с детства была предубеждена против чисто женского взгляда на вещи. Я не видела никакой возможности быть женщиной в полном смысле этого слова, с их слабостями, мнениями и действиями, часто лишенными логики"…

Susanna Akerman. Christina of Sweden (1626-1689), the Porta Magica and the Italian poets of the Golden and Rosy Cross

Густав-Адольф пал смертью героя в 1632 году, в сражении при Люцене, когда Христине только что минуло 6 лет. Вместе с короной он оставил дочери в наследство и войну, поначалу славную для Швеции, но с кончиной знаменитого полководца, исход которой стал сомнительным. Уезжая в 1630 году на поле брани, откуда ему уж не суждено было вернуться, король оставил подробную инструкцию воспитания девочки, которым должны были заниматься выдающиеся по уму и нравственности люди. Главный же надзор принадлежал тетке принцессы - пфальцграфине палатинской Екатерине. И, конечно же, было указано и то, что до совершеннолетия принцессы страной будет управлять регентство, состоявшее тогда из пяти высших сановников королевства под председательством Акселя Оксенштиерна, руководствовавшегося во всем инструкциями покойного Густава-Адольфа.

Dispute of Queen Cristina Vasa and René Descartes

С возвращением в 1633 году в Стокгольм Марии-Элеоноры Христина была предоставлена ее попечениям, но нервный и болезненный темперамент матери, не особо привязанной к своему чаду, очень вредно отзывался на ребенке. Спустя три года, не сумев поладить с собственной родительницей, Христина вновь поселилась во дворце тетки. С этого же времени государственный канцлер, знаменитый Аксель Оксенштиерна, прозванный "шведским Бисмарком", ежедневно беседовал с ней о политике и государственных делах.

Как я уже упомянула, в процессе образования зерна знаний падали на благодатную почву: в десять лет юная королева была уже вполне развитым ребенком, сознательно ко всему относившимся. Особенно зрелость ее ума проявилась в письмах к польскому королю Иоанну-Казимиру, в которых Христина чрезвычайно искусно касается разных политических и военных вопросов. В 1641 году Аксель Оксенштиерна высказал надежду, что молодая королева станет выдающейся государыней, если ее не испортит лесть (что, к сожалению, и случилось). В тот же 1641 год, Христина, интересуясь европейскими событиями, начала принимать иностранных послов, а в следующем году впервые присутствовала на собрании государственного совета, постоянной участницей которого стала с 1643 года.

Но обладая почти отцовским умом, здравым смыслом и способностью схватывать все на лету, Христина унаследовала и все дурные качества своей матери. Ее характер к пятнадцати годам уже окончательно сложился, и было ясно, что из нее выработается энергичная, но взбалмошная женщина. Не лучшим образом влияли на нее и некоторые из многочисленных воспитателей, которые потакали всем капризам и нелепостям своей царственной воспитанницы. Тетка была слишком слаба, чтобы повлиять на племянницу, и, не встречая противодействия, Христина мало-помалу превратилась в своенравную, сумасбродную девушку, манерами и обращением ничуть не отличавшуюся от грубых шведских дворян того времени.

7 декабря 1644 года Христина достигла совершеннолетия и попыталась взять бразды правления в свои руки. Ведение дел государства она нашла в блестящем порядке и выразила регентству свое доверие и благоволение, но вскоре обнаружила, что все еще находится под влиянием этих выдающихся государственных сановников, продолжавших управлять страною, делая вид, будто бы все распоряжения исходят от нее. Эта опека не могла понравиться своенравной правительнице, мечтавшей о самостоятельности, и она решила отделаться от нее, положив начало политическим ошибкам. Ошибкам, заставившим ее позднее отречься от престола…

Дело в том, что успехи шведского оружия в Германии под руководством храбрых генералов, достойных сподвижников покойного великого короля-героя - Горна, Баннера, Торстенсона, Врангеля и Кенигсмарка- и блистательно окончившаяся война с Данией подняли в те годы престиж Швеции на небывалую высоту, чему немало способствовала и мудрая политика Акселя Оксенштиерна. Этот замечательный государственный человек стремился только к выполнению плана, составленного его августейшим властителем. Увы, Христина плохо ценила заслуги своего канцлера, не вынося его авторитета, казавшегося ей нарушением королевских прав, и стала приближать к себе молодых советников, открыто враждуя с фамилией Оксенштиерна. В совете все чаще и чаще стали повторяться столкновения между ней и канцлером, а двор разделился на две партии: "молодую" и "старую". Во главе первой стоял фаворит королевы, французский выходец, красивый и элегантный граф Магнус-Габриэль де ла Гарди, которого она осыпала незаслуженными отличиями и наградами, желая во что бы то ни стало провести его в риксрат, чему решительно воспротивился Аксель Оксенштиерна - глава второй партии. Разумеется, это только сильнее возбудило Христину против последнего.

Ссылка