Sebastien Bourdon. Queen Christina of Sweden on Horseback

А еще главной чертой характера королевы Христины было ее ничем не удовлетворяемое тщеславие. Она хотела вызывать постоянное, безграничное удивление к своим поступкам, хотела быть оригинальной и самостоятельной во всем. Необдуманно бросала деньги на свои прихоти и удовольствия, главным из которых было видеть себя в кругу артистов и ученых, покровительствовать им. Она переписывалась со всеми знаменитыми учеными Европы, которые льстили ей и посылали свои сочинения, величая Христину "дочерью полубогов", "северной Минервой", "десятой музой", а одобрительные отзывы ее называли "печатью славы".

В этом тщеславии, впрочем, были и хорошие стороны. Прославленная "северная Минерва" поддерживала шведские университеты, основывала новые, заводила музеи, сумела привлечь к своему двору таких ученых и философов, как Декарт, Сальмазий, Гроций, Фоссий и др., награждала их пенсиями, а некоторых даже вырвала из рук инквизиции. Но все это проделывалось "исключительно ради популярности, чтобы обратить на себя внимание, поразить, заставить заговорить о себе; позднее с этой же целью  "десятая муза" ездила в Риме верхом по-мужски, в Венеции появлялась в коротких придворных панталонах, а в Вене щеголяла в турецких шароварах.

Помимо ученых и артистов, молодая государыня еще и без толку награждала своих фаворитов, число которых к тому времени очень возросло. Среди них выделялись главным образом иностранцы: граф де-ла-Гарди, немцы Штейнберг и полковник Шлиппенбах, бежавший из Дании гофмейстер Ульфельдт, польский авантюрист Радзиевский и придворный врач француз Бурдела, оказавший весьма неблагоприятное влияние на Христину, пристрастив ее к пиршествам и развлечениям, обходившимся очень дорого шведскому двору. Блестящий двор Христины, с его непомерной бессмысленной роскошью, вконец разорил Швецию и возмутил народ.

Неудовольствие, причиненное беспечностью королевы к народному благу, стало возрастать; многие партии начали работать в пользу немедленного вступления на престол ее наследника – кузена Карла-Густава, который жил, как частный человек, вдали от дел, на острове Эланде. Но заговор открылся, и главные его руководители погибли на эшафоте. Сама же Христина с каждым днем все более теряла свой авторитет, и если ее еще немножко и уважали, то только как дочь великого Густава-Адольфа.

Отказавшись от престола, Христина стала совершенно свободной, полной госпожой своих действий. Из Упсаля она отправилась в Стокгольм, где пробыла пять дней, готовясь к продолжительному путешествию. Выдать всю сумму, назначенную экс-королеве для шведской казны, почти разоренной, было слишком тяжело, но Христина об этом нисколько и не заботилась. Надев мужское платье, ботфорты, черный мужской парик, она прицепила шпагу и в сопровождении четырех шведов и массы иностранцев она направилась в католические страны Европы, твердо решив переменить веру на католическую. Но нет! Не потому, что считала католицизм истинной религией, просто ее манил Рим, где она мечтала играть роль "царицы наук и искусств"!

В Брюсселе, в день Рождества Христова 1654 года, она приняла католичество, приняв имя Марии-Александры, и вызвав шок у населения ее родной страны. Еще бы! Ведь была еще свежа память о короле Густаве Адольфе, погибшем в сражении именно за протестантскую веру. А тут дочь добровольно отрекается от дела жизни ее отца, столь почитаемого во всей стране! Да еще и отрекается от своего имени! Иезуиты же торжествовали, уверяя, что она займет место в ряду святых, наравне с св. Бригиттою Шведской. «Мне бы гораздо больше хотелось быть причисленной к лику умных людей», - отвечала Христина.

Сам Папа Александр VII встретил ее, как и следовало ожидать, с распростертыми объятиями, надеясь при ее посредстве распространить католицизм в Швеции. Очевидцы писали: «Говорят, что при встрече Христина так сердечно трясла руку Папы, что тот впоследствии был вынужден прибегнуть к медицинской помощи!». Он уж хотел было тут же отправить в Швецию нескольких своих миссионеров, но, по совету новообращенной, отказался от этого намерения: "дочь полубогов" не скрыла от него, что ожидало бы последних на ее родине, если бы они рискнули явиться туда…

Королева Кристина

В Париже с нетерпением ожидали бывшую шведскую королеву. Для встречи необыкновенной гостьи Людовик XIV отправил на границу Франции герцога Гиза, а королева-мать  - графа Коммэнжа. Письмо первого из них, полученное при дворе накануне прибытия Христины, только усилило всеобщее любопытство. "Королева небольшого роста, - писал герцог, - толстая и жирная; лицо большое, цвет его, несмотря на некоторые следы оспы, довольно свежий; овал правильный, все черты женские, хотя несколько резки: нос орлиный, рот широкий, некрасивый, зубы порядочные, глаза выразительные, полные огня. Она всегда густо напудрена и напомажена и никогда не носит перчаток; руки ее красивы; кисть бела и хорошо сложена, но более походит на мужскую, чем на женскую. Но что всего страннее, так это прическа: мужской, тяжелый парик, спереди высоко взбитый, очень густой на висках, а внизу весьма редкий; верхняя часть головы покрыта волосяной сеткой, тогда как нижняя представляет нечто вроде дамской прически; иногда королева носит шляпу. Плечи у нее высокие - этот недостаток она, впрочем, скрывает очень ловко странностью покроя своей одежды; платье ее, стянутое сзади складками, походит на наши камзолы, а короткая юбка подвязана весьма небрежно; она носит мужскую обувь, и если судить по походке, манерам и голосу, то можно биться об заклад, что это не женщина. Французским языком королева владеет настолько свободно, как будто бы родилась в Париже. Она знает больше, чем вся наша Академия вместе с Сорбонною, и посвящена в интриги нашего двора не хуже меня". Герцог Гиз ничего не преувеличил. Как только он объявил Христине свое имя, она тотчас же, смеясь, осведомилась у него о здоровье аббатиссы Бовэ, г-жи Боссю и девицы де Пон, его любовниц, а у графа Коммэнжа о его добряке-дяде Гито, служившем оселком остроумия всего двора.

Королева Кристина

Наконец 8-го сентября 1656 года после остановки в Эссоне, где в честь Христины были устроены празднества, она вступила в Париж верхом на белом коне и ехала по улицам между двумя рядами вооруженных граждан, изображавших как бы почетный эскорт. Народу, собравшегося, чтобы видеть "северную Минерву", собралось такое множество, что, въехав в Париж около двух часов пополудни, она прибыла в Лувр только в девять вечера, где, за отсутствием королевской фамилии, находившейся в Компьене, гостью встретил принц Конде. Вступив в столицу Франции, высокая путешественница, прежде всего, отправилась в собор Нотр-Дам и потребовала Амьенского епископа, у которого исповедовалась и приобщилась св. тайн. При этом любопытство окружающих, смотревших на Христину как на восьмое чудо света, доставило ей искреннее удовольствие.

Проведя несколько дней в Париже, "десятая муза" отправилась в Компьень. Мазарини выехал ей навстречу в Шантильи, куда спустя немного прибыли как частные люди Людовик XIV и герцог Анжуйский. Кардинал представил их Христине под видом юношей одной знатнейшей французской фамилии. «Охотно верю, - ответила она, - но они родились, чтобы носить короны»... Королева узнала их по портретам, которые видела в Лувре. После официальных приветствий Христина прежде всего спросила, имеются ли у них любовницы, - вопрос, оставшийся без ответа.

Королева Кристина

Весною 1658 года Христина снова поселилась в Риме. Так как из Швеции ей не присылали обещанной пенсии, она пустилась в самые отчаянные аферы и даже просила императора дать ей войска для занятия Померании, которую после своей смерти обещала уступить ему. В 1660 году, когда скончался ее правящий кузен, вошедший в историю как шведский король Карл-Густав X, Христина отправилась в Стокгольм, где ее приняли очень холодно. Ее протест против занятия престола 4-летним сыном покойного короля - Карлом XI, и требование возвращения ей короны, которая принадлежала якобы только ей, были отвергнуты сословиями.
Второе ее появление в Швеции, спустя шесть лет, вместе с католическим патером и вовсе возмутило народ, потребовавший его удаления. Это оскорбило своенравицу, и она навсегда оставила родину.

Последним политическим делом «одной из величайших мятежниц в истории, и одной из светлейших умов Швеции» была ее кандидатура на польский престол после отречения Яна-Казимира II Ваза, двоюродного брата Христины. По обыкновению и эта авантюра не увенчалась успехом, и «Королева без королевства» возвратилась в Рим.

На склоне дней своих она подпала под влияние кардинала Аццолино. Ах, королева и кардинал, как это знакомо… Этот священнослужитель, которого история причисляет к любовникам Христины еще до принятия им кардинальского сана, весьма хрупкий для мужчины, был очень хорош собой. Современники отмечали его пристрастие к кружевам и драгоценностям, он носил длинные волосы, старательно ухаживал за своими руками. И хотя кардинал был ниже Христины на целых полторы головы, они, видимо, идеально дополняли друг друга. Именно он получил все наследство этой сумасбродной женщины, а оно было немалым! Впрочем, воспользоваться им он не успел: спустя всего полгода после смерти своей благодетельницы, кардинал скончался и сам. Наследство шведской королевы досталось его племяннику.
Сама же Христина умерла в Риме 16 апреля 1689 года, 63-х лет, и была погребена в соборе св. Петра, наравне с Папами и кардиналами.

Благодаря стараниям этой неординарной женщины, вошедшей в историю, как «Королева без королевства» открылась первая общедоступная опера в Риме, она покровительствовала нескольким перспективным композиторам, собрала крупнейшую коллекцию картин художников Венецианской школы, передала огромную библиотеку книг и манускриптов. В 1674 году Христина основывает Академию, где преподавали астрономию, физиологию, математику, другие естественные науки, при этом оставаясь постоянной поклонницей и покровительницей искусства.